Депутат Андрей Марков поделился впечатлениями от поездки в Абхазию, где состоялись выборы в парламент непризнанной республики.
История и современность Абхазии очень поучительны – в них как в капле воды отразились все сложнейшие процессы, проходившие как на Кавказе, так и во многих постсоветских республиках.
Первое, на что невольно обращаешь внимание, когда путешествуешь по Абхазии, это многочисленные памятники, посвященные Великой Отечественной и грузино-абхазской войнам. Причем, здесь часто называют войну 1992-1993 годов Отечественной войной народа Абхазии.
Отношения Грузии и Абхазии на протяжении веков были сложными и неоднозначными. Поэтому, когда по всей стране прокатился парад суверенитетов, не остались в стороне от этого процесса и Грузия с Абхазией. В мае 1990 года был провозглашен государственный суверенитет Грузинской ССР, в ответ на это в августе 1990 года Верховный Совет Абхазии принял "Декларацию о государственном суверенитете Абхазской Советской Социалистической Республике". Когда же в 1991 году Грузия заявила о своем выходе из СССР, в Абхазии решили выйти из состава Грузии. Казалось, что компромисс вот-вот будет найден, но потом грузинский десант атаковал Гагры, отрезав Абхазию от России, и началась полномасштабная война.
Больше года шли боевые действия, и абхазская армия шаг за шагом отвоевала родную страну. Сейчас это уже мало кто помнит, но в те годы именно Россия спасла грузинского президента Эдуарда Шеварнадзе, который был фактически блокирован абхазскими вооруженными силами на Сухумском аэродроме.
К 30 сентября 1993 года большая часть Абхазии была под контролем вооруженных сил Абхазии. Эта дата и считается днём окончания войны.
В ответ Грузия инициировала торгово-экономические санкции против Абхазии, к которым присоединились и другие страны СНГ. Были прерваны и финансовые, и транспортные связи с мятежной республикой. Как рассказывали сами абхазы, через границу нельзя было переходить всем мужчинам старше 16 лет, даже абхазские мандарины возили через границу женщины.
Санкции в отношении Абхазии продолжались вплоть до 2008 года, когда новое грузинское руководство, пришедшее к власти после государственного переворота, названного западными политологами «революцией роз», открыто взяло курс на войну и уничтожение мятежной республики.
Поэтому и неслучайно, что эхо войны до сих пор живет в душах абхазов. Они ухаживают за могилами погибших, где порой захоронены вместе абхаз и русский, погибшие за свободу Абхазии.
Особенно это чувствуется на мосту через реку Гумиста под Сухумом , где шли самые кровопролитные бои - долгое время эта река была границей между воюющими сторонами. Теперь здесь с обоих сторон моста расположены сотни фотографий погибших бойцов абхазского ополчения. И каждый год 14 августа – в день, когда началась война - сюда приходят сотни людей с живыми цветами.
Память о войне ощущается и в самом менталитете абхазов. Каждый из них, воевавший за свободу своей родины, обязательно соизмеряет свои решения и действия со своим военным опытом.
Например, вечером после дня выборов я пошел в район Брехаловки – это излюбленное место отдыха на набережной Сухума, абхазский вариант лондонского Гайд-парка, где под старыми самшитами встречаются старики – самые авторитетные старейшины города. В местной кофейне они неспешно пьют кофе, играют в нарды и шахматы, спорят обо всем на свете – и иногда здесь кипят самые нешуточные страсти. Кстати, сюда очень любил приходить и ныне покойный президент республики Сергей Багапш, который и во время работы президентом часто наведывался послушать стариков. Приходил и говорил: я знаю, что происходит в Абхазии, теперь послушаю, что вы мне скажете! И здесь среди жарких споров я услышал такой неожиданный вывод о прошедших в республике выборах от одного из старейшин: «Я свой выбор давно уже сделал – это Родина и автомат».
Но как жить с таким выбором в мирное время, в республике не знает, похоже, никто.
Там же мы познакомились с очень интересным человеком – бывший депутат Бжания Ахра Юрьевич. По образованию социолингвист, который в годы войны стал командиром взвода, потом - замполитом батальона. А в мирное время он стал депутатом, руководителем парламентского комитета по образованию, науке, культуре, религии, делам молодежи и спорту. И сделал очень многое для того, чтобы абхазы гордились бы не только военными победами, но и мирными достижениями.
Но самостоятельно справиться с последствиями войны республика пока не в состоянии.
Эхо войны и режима международных санкций в Сухуме и других городах Абхазии ощущается и по количеству разрушенных домов – прямо в центре города можно увидеть заброшенные дома, чьи стены покрыты следами от обстрелов и разрывов снарядов.
Особенно меня поразил железнодорожный вокзал Сухума. Я же был в Абхазии еще школьником – в 1985 году, и помню, как меня удивил тогдашний вокзал – настоящий белоснежный дворец с колоннами, башенкой и острым шпилем, увенчанный красной звездой. Сейчас же он стоит пустой и заброшенный, стены все с облупившейся штукатуркой, территория вокруг неухоженная, хотя поезда из России сюда приходят дважды в день.
Но в сегодняшней Абхазии просто не хватает средств, чтобы восстановить все то, что было разрушено. Не хватает и рабочих рук – так, если до войны в республике жило более 600 тысяч человек, а сегодня – только 242 тысячи человек.
И, на мой взгляд, Абхазия не сможет восстановить разрушенное без заполнения этого людского вакуума, а сделать это возможно только единственным путем: лишь привлечением российских инвестиций и привлечением российских граждан через создание комфортных безопасных условий для развития туризма. И что немаловажно – эти инвестиции должны быть защищены от всевозможных политических рисков.
Примером такой заботы об инвестициях может стать история возрождения Сухумского винного завода, который ныне принадлежит компании «Вина и Воды Абхазии».
Как рассказывал нам главный винодел завода Валерий Авидзба, война нанесла огромный урон Сухумскому винному заводу: были уничтожены даже виноградники, посаженные еще в 30-х годах прошлого века. Но в 1999 году был начат процесс восстановления производства. Завод был реконструирован и оснащен новейшим европейским оборудованием - итальянскими и французскими линиями розлива, эмалированными емкостями и специально закупленными во Франции дубовыми бочками для хранения и обработки виноматериалов. Были высажены и новые виноградники – свыше 50 сортов винограда. И сегодня завод является крупнейшим абхазским экспортером вин на российском рынке. И крупнейшим налогоплательщиком в республиканский бюджет, перечисляющим более 300 миллионов рублей в год.
Также нынешней Абхазии необходимо и внутриполитическое единство и решимость преодолеть местечковые и клановые амбиции во имя национальных интересов. Сейчас такого единства, увы, нет. Своеобразной иллюстрацией абхазской разрозненности может служить ситуация в Ново-Афонском Симоно-Кананитском монастыре, расположенном у подножия Афонской горы в Абхазии. В апреле 2011 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл по просьбе управляющего Абхазской церковью иерея Виссариона (Аплиа) направил в монастырь нового настоятеля игумена Ефрема Виноградова-Лакербая, что вызвало крайнее недовольство прежнего настоятеля иеромонаха Андрея Ампара. В итоге в монастыре вспыхнул настоящий бунт, последствия которого, к сожалению, до сих пор не преодолены.
Новый Афон
Иерей Виссарион Аплиа. Формально Абхазия и Южная Осетия являются канонической территорией Грузинской Православной Церкви, но многие абхазские священники, включая отца Виссариона, уверены, что у Грузинской Православной Церкви нет никаких "канонических оснований на Абхазию".
Сегодня в Сухумо-Абхазской епархии насчитывается более 40 православных храмов.
7-я Краснодарская Краснознамённая орденов Кутузова и Красной Звезды военная база ВС РФ - залог внешнеполитической стабильности в Абхазии.
В казарме российских военных.
Делегация наблюдателей от Государственной Думы и Совета Федерации РФ на парламентских выборах в Абхазии.
У избирательного участка.
Море и солнце - главные стратегические ресурсы Абхазии.
